22-20s
За последние несколько лет 22-20s успели выпустить блестящий дебютный альбом, став, по мнению критиков, самой перспективной молодой рок-группой, распасться, вновь объединиться, записать еще один альбом. Сейчас ходят упорные слухи, что группа работает над материалом для новой пластинки. Правда ли это или лишь слухи, и многое другое удалось разузнать шеф-редактору «Хулигана» Андрею Лебедеву у басиста 22-20s Глена Баратапа (Glen Bartup).
Глен, мы просто не успеваем следить за новостями. Чем же вы сейчас заняты на самом деле?
Какое-то время назад мы решили залечь на дно, и вот уже несколько месяцев сидим в подвале нашего дома в Миннеаполисе, пишем материал для новой пластинки. По правде сказать, лучшего места для этого не найти: ничего тебя не отвлекает, потому что заняться тут абсолютно нечем, особенно зимой, когда снег по колено и мороз под минус 20 градусов. Сразу после концерта в Москве мы полетим домой в Англию, и уже там засядем в студии и будем записывать альбом.
Уже чувствуете, каким будет конечный результат?
Мы хотим добиться чуть более грубого звучания, чем на последнем альбоме Shake/Shiver/Moan. В самом начале нашей карьеры мы занимались больше извлечением шума, нежели чем-то другим, поэтому с выходом второго альбома мы стали чуть больше внимания уделять работе над звуком. Надеюсь, что третий альбом будет где-то посередине – упор будет сделан на мелодическую составляющую, при этом мы добавим больше энергетики, свойственной нашим первым песням.
Какую музыку вы сейчас слушаете?
В последнее время мы слушаем много рок-н-ролла 1950-х годов, таких исполнителей, как Хоулин Вулф (Howlin’ Wolf), Мадди Уотерс (Muddy Waters). Ну, и Rolling Stones, конечно. Эти люди двигались в абсолютно правильном направлении, и музыка, которую они играли тогда, звучит в разы круче, чем большинство того, что делается в наше время. Мы стараемся брать у них лучшее и использовать в нашей музыке.
Сейчас становится все больше музыкантов-мультиинструменталистов, люди все больше склоняются к электронному звуку. В ваши планы не входят подобные эксперименты?
С годами наша музыка нравится нам ничуть не меньше – скорее, наоборот. И что-то мне подсказывает, что гитары продержатся еще какое-то время! Поверь, никто из нас не стремится виртуозничать на своем инструменте или как-то еще выделываться. Для нас главное – экспрессия и эмоциональная связь между голосом и гитарой, между барабанами, басом и гитарой. Ведь вся гениальная музыка чертовски простая, но всегда разная – она может быть красивой, тонкой, и в то же время примитивной и дикой. Эти четыре простых инструмента еще, мягко говоря, не изучены до конца – на них еще играть да играть. И потом, гитара такой инструмент, который ты всегда можешь взять в руки и соорудить что-то особенное.
Теперь немного истории… В середине нулевых вы считались одной из самых перспективных групп в своем жанре, но в 2006-м вы взяли и распались. Что случилось тогда?
Мы были очень молоды, когда дела у 22-20s пошли в гору. Мы не до конца отдавали себе отчет в том, что делали. Представь – четверо юнцов из крошечного британского городка, которые сходили с ума от блюза Мадди Уотерса и буквально только что сочинили свои первые песни. Как вдруг вокруг нас начинается разрастаться нешуточный интерес в прессе, который перерастает в настоящий хайп. Мы были неготовы к такому повороту событий, и в результате мы потеряли, возможно, самое ценное, что у нас было – простоту и наивность. Раньше мы не задумывались над тем, что мы делаем, зачем мы это делаем, что это повлечет за собой, и при этом оставались простодушными и беспечными. Но стоило нам начать заморачиваться насчет своей популярности, пытаться определить уровень этой популярности, и мы стремительно начали терять связь с реальностью и в итоге окончательно запутались. Пару лет мы провели в турне, на автомате играли концерты почти каждый день, но за все это время не написали ни одной новой песни – просто сидели засунув голову в песок и не понимали, что с нами не так. В 2006 году мы переехали в Нью-Йорк, чтобы собраться все вместе и постараться записать новый альбом. Но очень скоро всем стало понятно, что ничего не выйдет. Могли пройти годы, а мы так и не написали бы ни одной стоящей песни.
И чем вы занимались после того, как распустили группу?
Какое-то время мы двигались в разных направлениях: Мартин (Martin Trimble – вокалист, гитарист) остался в Нью-Йорке, я и Джеймс (James Irving – барабанщик) вернулись в Лондон. Чем мы только не занимались в то время – кто-то работал бармен, кто-то механиком, электриком, вахтером в больнице, грузчиком, инспектором на складе с алкоголем… Нас бросало из стороны в сторону, но мы никогда не теряли связь друг с другом. Джеймс играл в разных группах, Мартин пытался что-то сочинять – время от времени мы с ним вдвоем даже что-то записывали. Жизнь сыграла с нами злую шутку: когда мы взрослели, мы только и мечтали, чтобы нас подписал какой-нибудь лейбл, и вот когда контракт подписан – цель, казалось бы, достигнута – наша группа рушится, как карточный домик, и все летит в тартарары. Собственно, поэтому в период, когда группы 22-20s официально не существовало, важно было все осмыслить и понять, куда двигаться дальше.
И что подтолкнуло вас вновь объединиться?
Чем больше времени проходило с момента распада группы, тем более очевидной для нас становилась необдуманность и несправедливость этого решения, тем сильнее каждый из нас верил в то, что мы сможем сделать что-то получше вместе. Ведь проблема была не в наших отношениях друг с другом, а в отношениях каждого из нас с самим собой. Прошло полтора-два года, и к нам вернулось желание делать что-то вместе, вернулась вера в то, что именно в 22-20s мы сможем играть ту музыку, играть которую всегда мечтали.
Вы почувствовали какие-то изменения, когда собрались вместе спустя несколько лет?
Ну, прежде всего, мы стали на несколько лет старше, успели посмотреть на жизнь с другой стороны. В музыкальном плане мы тоже изменились, но не сильно, как мне кажется. Изменилось и направление, по которому сейчас движется 22-20s – мы стали ценить то, что у нас есть, и теперь в наши планы не входит покорение мира, мы просто хотим быть хорошей группой, играть хорошую музыку, записывать хорошие альбомы.
И напоследок: что вы знаете о России? Чего ждете от поездки в Москву?
Если говорить о культуре, истории и прочих вещах, то Россия присутствует во всем, что мы изучаем в школе, видим в телевизоре, читаем в книгах. По крайней мере, в Англии это именно так. В последние лет двести о России только и говорят, но, все равно, мы знаем очень мало об этой стране. Никто из нас в группе ни разу не был в России и вряд ли мог предположить, что представится такая возможность. Поэтому мы с большим нетерпением ждем этой поездки. По правде говоря, мы просто заинтригованы тем, что нас ждет. Эти три дня в Москве будем стараться дышать как можно глубже, чтобы впитать в себя как можно больше.
